Наше издание, опираясь на уникальные материалы пресс-службы Управления ФСБ России по Тульской области и Государственного архива Тульской области, продолжает повествование о судьбе Героя Советского Союза партизана-комсомольца Александра Чекалина и о людях, которые его предали. При этом наша задача – не «популяризация» пособников, ни в коем случае. Мы хотим рассказать о том, как сотрудники госбезопасности искали и разоблачали коллаборационистов, а также намерены восстановить по крупицам картину всего происходившего в военные годы в городе Лихвине (ныне Чекалине) и его окрестностях. Кого-то впоследствии оправдали, как, например, Петра Левочкина (он реабилитирован 11 ноября 1992 года; о нем еще поговорим ниже), а вот Авдюхин и Осипов реабилитации не подлежат.

Напомним, 5 марта 1942-го Военный Трибунал войск НКВД Белорусской ССР и охраны тыла Западного фронта в Лихвине огласил приговор немецким пособникам Никифору Ивановичу Авдюхину и Алексею Васильевичу Осипову, причастным к гибели патриота.

3 апреля 1942 г. за 30 минут до полуночи Авдюхина расстреляли на восточной окраине Лихвина; тело закопали на глубину три (!) метра. В тот же день привели в исполнение приговор и в отношении Осипова: «Расстрелян на восточной окраине г. Лихвина (кладбище), труп зарыт в землю на глубину 3 метра».

О событиях тех лет напоминают малоизвестные документы. Так, сохранилась расписка от 5 марта 1942 года, в которой говорится: «Нам, Авдюхину Никифору Ивановичу и Осипову Алексею Васильевичу, обвинительное заключение по нашему делу объявлено» – и две подписи фигурантов того дела.

Читатели у нас интересовались с надеждой: а не уцелели ли документы оккупационного периода, имеющие отношение к Лихвину и периферии? Отвечаем – да! Мы, например, даже перевели один из документов с немецкого – причем он за подписью пока неустановленного нами германского военного судьи! Согласитесь, редкая «птица» в наших краях!..

Штаб Тиеме (Thieme), перевалочный пункт

Станция Лихвин.

Район расквартирования, 18.12.1941 г.

Бургомистру села Песковатское.

До 23.12.41 г. за плату необходимо доставить: 2 гуся или 4 утки, 3 кг рыбы, налима

Военный судья (Подпись)

Источник: пресс-служба Управления ФСБ России по Тульской области

Надо сказать, о положении дел в окрестностях г. Лихвина многое удалось узнать в наши дни и из документов Государственного архива Тульской области. Так, 25 ноября 1943 года помощник военного прокурора МВО (Московского военного округа) майор юстиции Одинцов допросил в здании Кулешовского сельсовета Черепетского (ныне Суворовского) района в качестве свидетеля Николая Беличева.

ДОСЬЕ

Николай Иванович Беличев. Родился в 1905 году в поселке Льва Толстого Кулешовского сельсовета Черепетского района. Образование 4 класса. Колхозник. Прибыл из РККА по болезни. В ВКП(б) не состоял. Не судим.

Николая Беличева допрашивали о том, что он знает про Петра Николаевича Левочкина (1897 года рождения, уроженец села Кулешово Черепетского района, крестьянин-единоличник, арестован в январе 1942 года, обвинялся по ст. 58 УК РСФСР, осужден Военным Трибуналом войск НКВД 4 февраля 1942 года, был приговорен к высшей мере наказания, расстрелян в Туле 11.02.1942 г.). Беличев сказал – это его односельчанин, «в родстве с ним не состою, ссор с ним не имел, Левочкина Петра хорошо знаю». До оккупации Черепетского района Николай Беличев являлся председателем колхоза, все время мужчина жил в родном поселке. Что касается Петра Левочкина, то этот человек считался единоличником, в колхоз вступать он не хотел. Хозяйство Левочкина называли зажиточным, «по линии НКВД был арестован в 1930 году и просидел 3 года». Со слов Беличева, в период оккупации поселка Льва Толстого Левочкин стал старостой, но кто его назначил на эту должность, Беличев не знал.

«Однажды к Левочкину Петру пришел отряд немцев человек 35 и сын его Иван Петрович (убит на фронте в армии) и сын его родственника Рассказов Николай Сергеевич (в армии) собирали для немцев кур, гусей, яйца, молоко. Кто их посылал и сколько они собрали, не знаю, – вспоминал Николай Беличев. – Сам Левочкин кур, гусей, яйца и молоко не собирал». Во время немецкой оккупации, продолжал Беличев, мы раздали колхозникам картофель и гречиху. Оставалась не розданной мука – пудов пять. Когда Левочкин стал старостой и потребовал у Беличева ключи от склада, председатель колхоза спросил старосту: «Зачем?» Тот ответил: «Мне нужно». «Я тогда сказал, что ключи у кладовщика Карповой. Она отдала ему ключи. После этого он стал собирать рожь с колхозников, сколько он собрал, я не знаю. Собранная рожь находилась в складе и не была отправлена, почему, не знаю. Причем собирал рожь только с колхозников, с единоличников (4 дома) не собирал. Затем стал собирать картофель, который он назначал для отправки, определил каждому хозяйству определенное количество. С моего хозяйства назначил полтора центнера и однажды организовал отправку картофеля в Лихвин в городскую управу», – объяснял Беличев помощнику военного прокурора МВО. Нагруженные картофелем подводы (сколько их было – Беличев не помнил) доехали до деревни Гущино – до Лихвина оставалось, говорил Беличев, 3 километра. Но в Лихвин подводы не пропустили (получается, что не пропустили немцы), и они вернулись обратно в пос. Льва Толстого. Это все происходило перед отступлением оккупантов.

«Нужно еще сказать, что когда наши войска отступали и приходилось мне отводить квартиры для частей Красной Армии, то Левочкин всегда высказывал недовольство помещением в его доме красноармейцев. Во время оккупации немцами поселка выходящие из окружения бойцы Красной Армии доходили и останавливались в нашем поселке, были и целыми отрядами человек по 70, обращались они ко мне как к председателю колхоза. Я расстанавливал по квартирам колхозников, к Левочкину не ставил. Помощи со стороны Левочкина я не видал», – рассказал Николай Беличев.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

На фото: адресованный старосте с. Песковатское Никифору Авдюхину документ неизвестного нам немецкого военного судьи с требованием выдать ему птицу и рыбу