Наше издание продолжает публиковать предоставленные пресс-службой Управления ФСБ России по Тульской области материалы про бургомистра города Щекино Дмитрия Кувшинова и про других щекинских коллаборационистов, а также про людей, ставших их жертвами. Среди них – Игорь Иванов. О котором щекинцы кое-что, конечно, знают, но, откровенно говоря, эти знания по сей день скупые или же, увы, сдобренные порцией мифов, домыслов, слухов. Даже не всякий краевед назовет отчество Игоря, что уж там говорить про обстоятельства его задержания и смерти! Поэтому сегодня мы постараемся внести хоть какую-то ясность в историю жизни и гибели юного щекинца, хотя, разумеется, до воссоздания полной картины случившегося в 1941-м в небольшом шахтерском городе нам пока далеко. И все же дополним ее новыми штрихами!

«Нет ли у вас настольной лампочки для бургомистра?»

В период оккупации г. Щекино немецко-фашистскими войсками (28.10.1941 г. – 17.12.1941 г.) Анна Эдуардовна Иванова (1905 года рождения) проживала в городе Щекино со своим сыном Игорем Викторовичем Ивановым (1924 года рождения, членом ВЛКСМ, учеником 9 класса), нигде при немцах не работала.

«В момент отступления советских войск мой сын Игорь в один из вечеров, не сказав мне, куда-то ушел и через несколько времени в этот же вечер вернулся обратно на квартиру со своим товарищем комсомольцем Шавеко Валентином, с собой они принесли бак керосина», – рассказывала Анна Иванова сотруднику госбезопасности 18 мая 1944 года (в ту пору чекисты вели сбор сведений о Кувшинове и прочих коллаборационистах).

Остановимся на ряде моментов. Во-первых, выясняется, что Иванов и Шавеко во время оккупации знали друг друга.

Во-вторых, получается, эпизод с баком керосина происходил в самом конце октября 1941 года («в момент отступления советских войск» – а г. Щекино гитлеровцы захватили, напомним, 28 октября) или, допустим, в первых числах ноября 1941 г. Остается только гадать, у кого или где конкретно Иванов и Шавеко раздобыли тот керосин... Как бы то ни было, «в этот же вечер горели здания НКВД и треста «Щекинуголь». Я, не подозревая их появления с керосином, спросила, кто же мог поджечь, тогда как пришли немцы и они жечь не будут сами. Тогда мой сын Игорь и Шавеко, переглянувшись друг с другом, засмеялись, следовательно, дали понять, что подожгли эти дома они». Добавим, что в Центральном архиве Министерства обороны России удалось выявить оперативную сводку № 18 штаба 34-го стрелкового полка оперативных войск НКВД по состоянию на 18:00 от 28 октября 1941 года, в которой, в частности, сообщается о тревожной обстановке на момент приближения вермахта к Щекино: «Район Щекино противником не занят, население растаскивает со складов муку, продукты. Все склады подготовлены к взрывам. Мосты на участке Тула – Щекино минируются и подготавливаются к взрыву. Передовые части противника двигаются на Тулу западнее Орловского шоссе, нащупывая открытый фланг нашей обороны. Требуется уточнить силы противника» (ЦАМО РФ. Ф. 405. Оп. 9769. Д. 8. Л. 57). Возможно, щекинцы тащили не только продовольствие со складов, но и топливо, вот и Иванов с Шавеко разжились керосином, который потом пустили в дело? Пока только версия!

Со слов Ивановой, в дальнейшем она и ее сын жили в доме № 12 по улице Лесной вместе с Шавеко – то есть втроем – в одной квартире. Как-то так странно получилось, что родители Шавеко эвакуировались, а их сын Валентин остался в Щекино один (почему так вышло, не мешало бы тоже когда-нибудь выяснить). Шавеко оставался в доме Ивановых до 7 ноября 1941 года, а потом в этот день к Ивановым пришел Владимир Жуков (по возрасту, как и Игорь Иванов) и сказал Валентину Шавеко: «В твоей квартире находятся немцы и безобразничают». Получается, что у Валентина Шавеко имелось все же свое жилье – просто он там не хотел/не мог жить один. Шавеко, выслушав Жукова, собрался, ушел и больше у Ивановых не появлялся.

«После этого сын мой иногда в вечернее время и днем куда-то уходил и возвращался грязным. Я интересовалась, где же он бывает, сын ответил: «Был там, где будут долго помнить». На мой вопрос, кто же будет помнить, он отвечал: «Кто же – немцы». Точно помню 19 ноября 1941 г. (видимо, в дате ошибка. – Прим. авт.) мой сын днем куда-то ушел, за его отсутствие я в квартире находилась одна». В тот день в квартире Ивановых появился Тихон Федорович Степанов (фамилия изменена) – во время оккупации сотрудник немецкой полиции в Щекинском районе, инспектор особых назначений при бургомистре г. Щекино вроде тайной полиции, а до войны работал на шахте № 16. Жил Степанов на той же улице, что и Иванова. Со Степановым пришел к Ивановой человек, которого она не знала.

– Что вам нужно? – спросила женщина визитеров.

– Нет ли у вас настольной лампочки для бургомистра? – вопросом на вопрос ответил Степанов, причем в это самое время незнакомец тщательно осматривал квартиру Ивановой.

– Лампы у меня нет, – ответила Анна Эдуардовна, после чего оба «гостя» покинули ее квартиру.

«Снять фуражку!», или Девушка, которая прятала лицо

15 ноября 1941 г. Степанов и тот же незнакомый человек, который приходил в дом Ивановой, вновь появились на Лесной, 12 (скорее всего, в дате ошибка, поскольку ранее Иванова говорила, что к ней Степанов и незнакомец приходили 19 ноября). В квартире они застали Игоря Иванова.

– Это ваш сын? – задал вопрос Степанов.

– Да, это мой сын Игорь.

Степанов предложил Игорю Иванову одеться и следовать с ними к немецкому военному коменданту – на допрос. «Сын оделся, вместе с сыном решила идти и я. Степанов и неизвестный сына повели по направлению поселка 2-й группы, привели в один из трехэтажных домов, оставив нас с сыном в коридоре. Степанов пошел в комнату, где находились немецкие офицеры и переводчик, а неизвестный нас остался охранять». Кстати, когда мать и сын шли к военному коменданту, Степанов и неизвестный что в пути следования, что в коридоре не давали переговариваться матери с сыном. Впрочем, ниже расскажем, что это, возможно, не совсем верно…

Степанов у офицеров пробыл несколько минут (Иванова предположила, что он докладывал немцам), затем вышел в коридор к Ивановым и куда-то услал того неизвестного, который вначале находился в квартире Ивановых, а после сопровождал и стерег их. Теперь охранял мать с сыном сам Степанов. «Через две-три минуты явились два вооруженных немецких солдата. Степанов дал им понять, чтоб охраняли нас, после чего Степанов мне предложил следовать с ним в комнату к офицерам». Иванова и Степанов вошли в комнату, там находились два офицера и переводчик. Впрочем, была там еще (русская?) девушка примерно 20-22 лет, готовившая пищу для немцев, ее Иванова не знала – Анна Эдуардовна ее даже не смогла разглядеть в лицо, поскольку девушка отворачивалась.

«Степанов же присел на стул рядом с офицерами и присутствовал на допросе как меня, а также и сына. Переводчик меня спросил: «Это ваш сын? Знаете ли, чем он занимается?». Я ответила, что сын мой, но какими-либо преступлениями он не занимается. Тогда переводчик меня спросил: «А как же вы шли дорогой и говорили, что понятно, зачем ведут?». Я ответила, что таких разговоров я не вела, в то же время, обратясь к Степанову, сказала: «Зачем же ты врешь?» (так говорила мать с сыном или нет, пока их вели к немцам?). Переводчик на меня набросился и предложил Степанову вывести меня обратно в коридор».

Степанов вывел Иванову из комнаты, сдал женщину под охрану немецким солдатам, а Игоря Иванова повел на допрос. Когда Игорь входил в помещение, его мать услышала, как Степанов закричал на ее сына: «Снять фуражку!». Игорь, видимо, не подчинился. Тогда послышался стук. «Видимо, его ударили», – предположила Иванова. Она еще услышала вопросы переводчика: «Комсомолец ли ты? Резал ли ты провода?».

А про поджоги зданий немцы не спрашивали?..

«Смогла найти сына расстрелянным близ д. Тросна»

Когда допрос Игоря завершился, Степанов вывел парня из комнаты, а туда, к немцам, опять повел его мать.

– Вы коммунистка? – поинтересовался переводчик.

– Нет.

– А мы имеем сведения, что вы коммунист, – настаивал переводчик.

– Нет, коммунистом я никогда не была.

В какой-то момент переводчик спросил у Ивановой, где Шавеко (но какой ответ она дала, об этом не сказано; эта женщина, общаясь с тульскими чекистами в 1944 году, уточнила, что после изгнания захватчиков из Щекинского района Валентин Шавеко был обнаружен расстрелянным).

Степанов вывел Иванову в коридор. «Через несколько минут меня и сына два солдата с какой-то сопроводительной бумажкой, не сказав, куда, в отдельности друг от друга куда-то повели, а Степанов остался с офицерами. Солдаты нас привели на Вокзальную улицу в дом бывшей библиотеки, где в это время помещалась городская управа. Бургомистра Кувшинова в управе не было, а был его заместитель Иннокентьев (его звали Андрей Федорович или Федотович, фамилия изменена; до войны бухгалтер шахты № 16 – по другим данным, заместитель главного бухгалтера треста «Щекинуголь»; в период оккупации заместитель бургомистра г. Щекино по общим вопросам), который нас направил к военному коменданту города, размещавшемуся на этой же улице в помещении бывшей пивной артели инвалидов. В этой военной комендатуре нас сразу не приняли, т.к. был занят комендант. Мы ожидали у комендатуры. Явился и Кувшинов, зашел к этому коменданту, что-то с ним переговорил, затем вышел и дал указание вести моего сына, а меня завел в комендатуру. В комендатуре меня ни о чем не спрашивали. Пробыв там минут 5-10, бургомистр Кувшинов предложил мне идти домой и никуда не заходить и из квартиры не выходить. С тех пор я своего сына больше не видела. До 20 ноября я не знала, где он и какая судьба с ним. Затем появился приказ бургомистра Кувшинова следующего содержания: «Иванов и Алехин 15 ноября 1941 г. за порчу проводов и принадлежность к партизанам – расстреляны». И дней через 10 я смогла найти сына расстрелянным близ д. Тросна». Кто присутствовал при расстреле Игоря и кто являлся  исполнителем казни, Иванова не знала. Что касается личности Алехина, то женщина сказала: до оккупации этот человек работал в Щекинском райвоенкомате, а за что и кем был арестован – «полагаю, подробности его ареста может рассказать его жена, проживающая в г. Щекино, улица Шахтерская».

Насмешка коллаборациониста

Сотрудники госбезопасности, беседуя с Ивановой, попросили выдвинуть предположения, кто же мог выдать гитлеровцам ее сына? Женщина подозревала в предательстве и Степанова, и Жукова. Владимир Жуков, со слов Анны Эдуардовны, примерно 10 ноября 1941 года был вызван в пос. 2-я группа в штаб и в тот же день возвратился, «после чего Жуков стал посещать моего сына. Жуков вел себя передо мной стеснительно, а иногда избегал встреч. Мать Жукова работала у немцев комендантом коммунального отдела».

Конечно же, после исчезновения сына Анна Иванова принялась разыскивать его. Пришла в городскую управу, где встретила переводчика, о котором мы писали выше. Иванова спросила, кем работает Степанов, на что переводчик ответил: «Тайным агентом в сыскной полиции» (зададимся все же вопросом: если это действительно так, то неужели переводчик так запросто раскрыл Ивановой род деятельности Степанова?). Иванова говорила чекистам, что Степанов вместе с немцами разъезжал по окрестным щекинским селениям, грабил мирное население, якобы участвовал в расстреле инженера шахты № 16 Чадаева, что могла подтвердить (по словам Ивановой) ее соседка Ефросинья Никитина, которая «мне однажды об этом рассказывала». Снова вопрос: откуда все это могла знать Никитина?.. Иванова неоднократно видела, как Степанов и тот самый неизвестный, приходивший в ее дом, свободно ходили по Щекино. Однажды Анна Иванова вновь встретила Степанова и этого незнакомца, спросила: «Где же мой сын?».

– Где ваш сын, я не знаю, – заявил Степанов. – Мне было поручено арестовать, я сделал это и больше ничего не знаю.

– А я полагал, что он дома, – с насмешкой обратился к женщине тот неизвестный… Кто же все-таки этот незнакомец?..

По словам Ивановой, Степанов, Кувшинов, Иннокентьев и другие изменники Родины при отступлении немцев в 1941 году из г. Щекино сбежали, а где они находятся в настоящее время (напомним, с Ивановой чекисты общались 18 мая 1944 года, в ту пора она работала заведующей детсадом Щекинской стройконторы), ей неизвестно. На этом разговор Ивановой с заместителем начальника 2-го отделения следственного отдела был завершен.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Подготовил Сергей МИТРОФАНОВ

На фото: г. Щекино в наши дни – в этом городе во время немецкой оккупации погибли Игорь Иванов и другие советские граждане